И потом, если уж они решили нас убрать, чего им стоило организовать кирпич на голову? Или тромбик в мозгу? С космическими-то возможностями? Значит, нашим благодетелям такое не по зубам. Устроили волчью яму. Выходит, мы — опасная добыча?

— Стоп-кран, — усмехнулся я, — не лучшая идея. Но в этом ржавом чуде техники наверняка найдется отсек машиниста. Или пилотская кабина. А может, и капитанская рубка. Усек? Визит вежливости. Сдается мне, Дмитрий, что сие транспортное средство способно ехать и в другую сторону.

— Ну так пошли!

И мы пошли.

…Вагон мелко трясся, лиловый свет то нехотя сочился с потолка, то вспыхивал вдруг изломанной молнией, и тогда лица пассажиров казались вылепленными из белого, в розовых прожилках, мрамора. Едва уловимый запах тянулся из каких-то незаметных щелей — не то крови, не то газа, я не смог понять, да, впрочем, какая разница? И шарил по полу ледяными пальцами ветер, мотало туда-сюда окурки, мятые фантики, засохшие яблочные огрызки, и среди этого хлама болталась зачем-то маленькая пластмассовая пешка — от дорожных шахмат.

Но мы собирались играть в иную игру.

ФАКТЫ

Безвозвратно ушли в прошлое времена, когда наручные часы годились лишь на то, чтобы отсчитывать время! Оказывается, в сей обиходный аксессуар, привычно охватывающий ваше запястье, можно встроить миниатюрное запоминающее устройство и столь же миниатюрный передатчик, после чего — посредством специальной кодировки — ваши часы превращаются… Ну, например, в плотно набитый кошелек (деньги электронные, естественно): подсоединившись к соответствующему терминалу, вы сможете рассчитаться за покупку, оплатить проезд в общественном транспорте и т. п. Или в электронный ключ, или… Впрочем, можете придумать собственные варианты применения — они непременно пригодятся: о создании часов нового типа сообщила германская фирма «Юнгханс», а ее специалистам любовь к фантастическим прожектам отнюдь не свойственна. Другое дело, что многократно описанная фантастами система тотального контроля населения с помощью такого «радиобраслета» становится делом вполне реальным.

В отличие от рентгеновского нейтронное излучение легко проходит сквозь слой металла. Этим весьма удачно воспользовались изобретательные сотрудники мюнхенского Технического университета. Нейтронный луч, последовательно сканируя объект с 200 «точек зрения», попадает на люминесцентный экран, откуда визуальная информация считывается особым датчиком и поступает в компьютер. Полученные данные обрабатываются посредством специального программного обеспечения, синтезирующего трехмерное изображение с немыслимыми доселе подробностями: внутренняя структура объекта представлена вплоть до деталей размером в 200 мкм, а разные материалы, из коих он изготовлен, окрашены в различные условные цвета. Картинку можно вывести на дисплей или распечатать на принтере в нескольких проекциях — и тщательно изучить качество изготовления и функционирование исследуемого механизма. Так называемый «интроскоп», многократно описанный в фантастических произведениях, становится вполне реальным прибором. Нетрудно представить, что в ближайшее время нейтронные сканеры приобретут весьма компактные, портативные размеры. Такой «карманный просвечиватель» сделает стены прозрачными. Вот радости-то будет шпионам и соглядатаям…

Первый каталитический нейтрализатор для тяжелых дизельных грузовиков, разработанный немецкой фирмой Siemens, позволит снизить выброс ядовитых окислов азота аж на 60 %! Лабораторные тесты дали самые обнадеживающие результаты, и теперь оригинальная сименсовская система очистки выхлопных газов проходит испытания на восьми гигантских «дальнобойных» машинах.

Вл. Гаков

БУНТАРСКИЙ ВЕК, ИЛИ ФАНТАСТИКА,

КОТОРУЮ ОНИ ОБРЕЛИ И ВНОВЬ ПОТЕРЯЛИ [6]

Приступать ко второй части моего повествования оказалось и труднее, и легче, чем я поначалу предполагал. Труднее, потому что моя первая крупная публикация — брошюра под названием «Виток спирали», изданная еще в 1980 году, — как раз и была посвящена «Новой волне» и кругам, разошедшимся от нее по англоязычной фантастике 1970-х. Возвращаться еще раз к «грехам молодости»? Но ведь все придется пересматривать, осмысливать по-иному, а прежние свои оценки подвергать ревизии — в. этом у меня сомнений не было.

Однако стоило перечитать написанное полтора десятка лет назад и сравнить с сегодняшними представлениями (коллег да и собственными) о «славной английской революции» в научной фантастике, как оказалось, что все не так страшно. И чем дальше в историю отдаляется то потрясание основ, производившее впечатление неодолимого и необратимого, тем больше выступает его временный, преходящий характер.

Перманентных революций не бывает, как бы о них ни грезили самовлюбленные и амбициозные вожди (наверное, не случайно среди авторов «Новой волны» столь высок авторитет главного выразителя этой идеи — Троцкого). Революция по определению и духу своему явление взрывное, шоковое, аномальное и долго длиться не может. Да и название движения, определившего в 60-е годы вектор движения англоязычной научной фантастики, тоже, казалось бы, вызывало неизбежные ассоциации с чем-то циклическим, изменчивым, подвижным и если в чем и вечным, то исключительно в этой своей подвижности.

Одним словом, волны гасят ветер…

Хотя начиналось все бурно, шумно, эффектно, и создавалось впечатление, что отныне научная фантастика уже никогда не будет такой, как раньше. Так и не успев короноваться (хотя и примерив уже не туфельку, а весь ассортимент нарядов из царского сундука), вчерашняя Золушка испытала первое потрясение, рано или поздно настигающее венценосцев: революцию!

Что же оказалось неладно в фантастическом королевстве, коему по всем законам доброй старой сказки пророчилась долгая и счастливая жизнь?

Фантастика повзрослела — и обзавелась, как все взрослые, проблемами.

К началу 60-х годов она мало напоминала ту бесшабашную и, что греха таить, невзыскательную продукцию грошовых журнальчиков, которую оставил наследникам и продолжателям своего дела Гернсбек. Я не хочу сказать, что окончательно заглохла лихая «космическая опера», а инопланетные пришельцы оставили наконец нашу планету в покое (как и одержимые «эдиповым комплексом» научно-фантастические роботы — своих создателей). Все накопленные этой литературой штампы, расхожие сюжеты и новоявленные мифы никуда не делись: рынок есть рынок, и как раз на нем-то у научной фантастики отныне было «куплено» свое суверенное место… Однако теперь, дабы успешно осваивать этот заметно оживившийся рынок, требовалась известная изворотливость. Даже проверенный временем сюжетный «верняк» отныне нужно было как-то по-особенному преподнести.

Либо поднатужиться и придумать что-то действительно новое, свое— в темах, сюжетных поворотах, языке, стилистике.

На последнее-то, кстати, американцы обращали меньшее внимание, предпочитая ставить на сюжет — story. Зато их английские коллеги (мы ведь не забыли, что разговор ведем не об американской фантастике, а об англоязычной?) как раз к началу 60-х словно пробудились от долгой спячки, вспомнив о вековой европейской литературной традиции. И, подобно тому, как в то же время четверка из Ливерпуля все перевернула в мире музыки, внутрижанровая революция в фантастике заполыхала поначалу на берегах Альбиона.